На автовокзале в Славянске многолюдно, отсюда отправляются автобусы в те населенные пункты Донецкой области, куда еще есть возможность добраться. Наш автобус в Святогорск стоит полупустой — зимой это направление не пользуется популярностью.
Святогорск — небольшой город с населением в пять тысяч человек, находится на берегу реки Северский Донец. Здесь расположена одна из трех украинских Лавр — Свято-Успенская. После начала вооруженного конфликта на Донбассе, сюда съезжаются переселенцы из областных центров и маленьких городов, в том числе и из Дебальцевого.
В самом центре города находится санаторий «Святые горы», в трех корпусах которого и живут переселенцы. Всего их — 242.
«А куда нам возвращаться?»
– Я могу все рассказать о переселенцах и даже комнату показать, где мы живем, – к нам подскакивает бойкая девушка лет 20.
Это Таня, она приехала из Дебальцевого 31 января с маленьким ребенком и многочисленными родственниками. В комнате на троих живут – вшестером. Пока мы поднимаемся на второй этаж, Таня рассказывает:
– Когда у нас начал завод гореть, вонять дымом, потолки стали падать, нас вытащили по пожарной лестнице. Волонтеры достали и
привезли сюда. Так вот мы три недели уже и живем. За свой счет питаемся, в основном бутербродами.
В соседней комнате начинает плакать ребенок, Таня отлучается на пару минут и по возвращению продолжает рассказывать.
– А куда нам возвращаться? В Дебальцево, мне кажется, при ДНР жизни не будет. Вот пришли, сказали, что будет лучше, а лучше было, когда украинская армия стояла. Расстраивает еще то, что нет никакой определенности.
Таня провожает нас в коридор, сплошь заставленный детскими колясками и игрушками, и добавляет, что местные жители пользуются возможностью, и, пока в городе живут переселенцы, повышают цены на еду и лекарства.
– Цены поднялись после того, как мы приехали. Невозможно ребенка вылечить, потому что денег на капли и микстуры не хватает.
Немного поодаль сидят две бабушки и наблюдают за нашей беседой. Они только что вернулись с обеда и ждут начала собрания, которое здесь проводится каждую неделю активом переселенцев.
– Я с первого дня бомбежки сидела в подвале. 7 месяцев, получается, – начинает разговор одна из них. Иногда домой сходим, помоемся-переоденемся и обратно, в бомбоубежище. А когда воды не стало, перестали домой бегать.
Вторая продолжает:
– Все дружные были, как одна семья. Одна женщина нам на буржуйке еду готовила, так убили ее прямо возле бомбоубежища.
Бабушка поправляет волосы и вытирает слезы:
– Мы сюда приехали с волонтерами. Живем в комнате вдвоем, у нас даже вода горячая есть, – с гордостью говорит она.
Возвращаться домой пока никто не планирует. Каждый день звонят оставшимся в городе родственникам и знакомым, чтобы узнать целые ли дома. Пока информация неутешительная, поэтому переселенцы временно задерживаются среди святых гор Донбасса.
«Мамочка, ты живая! Дай посмотрю»
– Страшно было. Когда на автобусе ехали, чуть не подорвались. Нам повезло, – рассказывает немолодая женщина.
Это Зоя Константиновна, переселенка, которая недавно пережила инсульт и приехала сюда со своим мужем и шестилетним приемным ребенком.
– Один ребенок тут, его за несколько дней до нашего отъезда вывезли в лагерь «Изумрудный», а второго найти не можем. Вроде сказали, что вывезли по Украине. Он психически недоразвит, но меня понимает. Людей не понимает, а меня слушается, работящий такой. А меньший так рад, что мы его нашли. «Мамочка ты живая? Дай я посмотрю! У тебя все целое», – говорит. Знаете, как жалко, – рассказывает переселенка, закуривая.
Спрашиваю, получают ли гуманитарную помощь. Зоя Константиновна разочарованно подымает на меня глаза:
– А что тут достанешь за этими здоровыми людьми? Я малому кое-какие вещички понаходила, а то убегали галопом. В основном, я не стараюсь – после инсульта голова закружиться, что тогда делать с этой тряпкой?
Возвращаться обратно Зоя и ее семья планируют, но пока не видят в этом смысла.
– Хотим вернуться, а толку? У нас там и дача большая, и квартира двухкомнатная. В квартире все: мебель, вещи.
– Мародерства еще нет? – спрашиваю.
– Есть уже. Казаки там в основном, но я думаю, они пока по частному сектору лазают, а у нас на Восточном (район в Дебальцево, – Ред.) их пока нет.
«Мы не хотели быть сепаратистами»
– Все мы сепаратисты, как оказалось, – говорит мужчина лет 30 в спортивной куртке, разогревая на мангале еду. А те, кто оружие взял, осо
бенно.
– А вы не взяли? – интересуюсь.
– Я же не дурак! – отвечает мне парень.
Руслан приехал из Дебальцево с трехлетней дочкой. Маленькая девочка сидела в подвале 20 дней и, когда подоспел случай, парень решил вывезти ребенка и жену в место поспокойнее.
– Я там с ополченцами конфликтовал, мне не нравилось, как они себя ведут. Пришла украинская армия – еще больше перестало нравиться. В плену у них был, побили и отпустили.
– А за что в плену были?
– За то, что какие-то «доброжелатели» назвали мою фамилию. Якобы видели меня на блокпосту с оружием. А сейчас же оно сами знаете, какое время. Но я уже нашел того, кто это сделал. Война закончится, я со всеми разберусь.
– А почему сюда решили приехать? В Россию не хотели? – спрашиваю, пока Руслан переставляет кастрюли на огне.
– 
Что там делать? Кацапов этих слушать? Если мы тут местным никому не нужны, то там – о чем говорить. Предлагали нам переехать во Львов, но я думаю, у меня характер с ними не сойдется. Знаете, в Дебальцево как бывало? Иду по городу, пьяные солдаты идут. Одного зацепили, побили. Я начальников встречаю, говорю: «Там ваши ребята пьяные». А он меня «бах»: «Сепар, ты рот свой будешь открывать?». И все. О чем говорить, если оно так. По большому счету, мы не хотели быть сепаратистами. Нас гнобили на Майдане, доклепывались, кричали, что наш президент (Янукович, – Ред.) с Донбасса, а сейчас пришли «ломать» с танками и оружием.
Руслан тушит сигарету и пробует, сварилась ли каша. Мы желаем ему скорейшего возвращения домой, а он только улыбается в ответ.
Переселенцы из Дебальцево живут не только в санатории, Свято-Успенская Святогорская Лавра взяла под свою опеку 600 человек, но, к сожалению, координатор Архимандрит Галактион не позволил нам пообщаться с переселенцами, никак не аргументировав свой отказ.
Автор фото: Эмма Солдатова
